Да здравствует то,благодаря чему мы все-несмотря ни на что!
Над слегка покасившимся забором размахнулась пушистая сосна. У меня есть еще одна мечта: я хочу,чтобы когда-нибудь мои внуки бегали под ней.
У каждого человека есть место,которое,несмотря ни на что,всегда оcтанется для него самым родным,независимо от того,родился ли он там или нет,бывает ли он там каждый день или же был лишь однажды. Для меня такое место-этот не так давно забытый Богом уголок,когда-то казавшийся настоящей страной,окруженной лесом и рекой,и там было всегда лето,а каждый закуток хранил в себе что-то сказочное. Мы знали здесь всё.читать дальше Мы были здесь целым детским костяком последнего десятилетия того века. И каждый год к нам кто-то присоединялся,а уезжая домой забирал с собой что-то невероятно теплое и безумно важное для каждого ребенка. Это и теперь аккуратно хранит наша память и сердце. Страна,настоящая страна детства с немыслимыми играми,придуманными на ходу, с огромным старым покосившимся крыльцом,ставшим чем-то культовым в моем сознании, с прыжками в речку с моста(каждый второй причем был кому-то на голову- так и знакоvились с остальной деревней). Страна. Настоящая страна,место которой осталось лишь в памяти. С определенного возраста до сегодняшнего дня она стала чем-то до одури сентиментальным. Приезжая сюда,непременно хотелось кинуться на землю в траву,которая пахла по-прежнему кузнечиками,замляничным вареньем и сенокосом,и пореветь. Потому что только здесь мы понимали: детство кончилось. Окончательно и бесповоротно. Мое детство осталось тут,я заявляю это открыто. И кончилось оно даже ни с первым глотком здешнего спирта. Вовсе нет. Оно кончилось с тем желанием зареветь и вернуть всё назад. Детское желание,не находите? Мне кажется,я такая не одна.
Кстати сказать,далеко не все проникались этим местом. Но те,кто смог понять нас,и прожить хотя бы пару дней в нашей компании,до сих пор бережно хранят часть этого места в сердце. Для меня здесь была совершенно другая жизнь. И почему-то именно сегодня я смогла взглянуть на родное место теми глазами,что были у меня лет 15 назад...) Сегодня я чувствую те запахи,слышу те звуки,но уже не живу той беззаботной детской жизнью. А по-настоящему жила я в детстве только здесь. Я в этом безоговорочна уверена до сих пор.
Всё началось 20 лет назад,когда мои родители,по прошествии полутора лет с моего рождения,оказались здесь и купили большущий дом. Всем они рассказывали: сто метров направо-речка,сто метров налево-лес. И в сущности,за эти 20 лет моя жизнь вполне уложилась в эти двести метров( так уж получилось,что даже после переезда в другой город,меня окружают люди,которые каждое лето упорно СЛЕДили в этом радиусе рядом со мной) . А дом был действительно огромным,столетним. Местные поговаривали,что раньше здесь было что-то публичное...а вот что именно-дальше версии расходились,да плюс мое детское воображение. В доме две половины:одна уже совсем старая,говорили,в ней и до нас никто лет 40 не жил. Каждое лето у нас с Денисом был «судный день»-мы упрашивали отцов сходить с нами во вторую половину, и если же старое крыльцо было местом наших постоянных встреч,то вот за дверью скрывалось что-то жуткое,темное и страшное,куда можно было ходить лишь с фонариками и непременно за руку с папой. Позже,зимой задняя стена дома свалилась в огрод,невыдржав снега,очевидно,и вся загадочность второй половину куда-то исчезла-мы стали там играть. И мои родители мечтали восстановить этот терем... Теперь это лишь часть какой-то прошлой,не моей уже жизни. А той белобрысой сорви-головы,бегавшей между домами по простому адресу: Лесное Матюнино,Комиссаровка. Несколько домов на бугре между лесом и речкой,в отрыве от остального мира. Все новости с «большой земли» приходили нам лишь по выходным,когда приезжали родители или друзья погостить.
Напротив-разрушенный дом с выбитыми стеклами и разрушенным двором. Я помню,когда он еще стоял с заколоченными окнами,совершенно мертвым. Под шиферной крышей каждое лето селились ворбьи. А здесь,кстати,всегда было лето. Зиму я видела здесь лишь однажды,да еще как-то во сне:на закате пошел хлопьями снег. Так вот,довольно скоро дом напротив ожил-туда заехала семья азербайджанцев. Летом к нам приезжал погостить Денис с родителями,и мы играли с детьми наших новых соседей,постепенно учили их русскому, сами запоминая кое-какие незнакомые слова.
Чуть дальше,но все еще на нашем пяточке,-еще один заколоченный дом. Раньше там была главная бабушкина тусовка: каждый вечер к бабе Пане подтягивались старушки со всей улицы. Мне они запомнились со словами на «Златом крыльце сидели»,потому что каждый вечер они рядком плавно заливались позолотой заходящего за речкой солнца. У бабы Паны был огород с баней по-черному и с настоящим чучелом с ведром на голове и вечнми воронами на руках-жердях. Еще у нее был муж дядя Вася,который,собственно,раньше и жил в нашем доме, и дочь Галя-старая дева необъятных рамеров в розовых сарафанах,ходившая с коромыслом на плечах поливать грядки. Еще у бабы Паны была белоснежная вставная челюсть,кажется,во все 32 зуба,которую она однажды лихо вытащила прямо изо рта,чем немало меня напугала. Летом они ходили с нами за ягодами,а потом варили варенье на лужайке у дома прямо на костре. Зимой же «приглядывали» за нашим домом-собирали всё,что плохо лежит у бестолковых дачников. Этим летом мы с мамой не чокаясь хлопнули по стопке коньяка за нашу соседскую троицу. Без них стало тихо. Хотя,что греха таить,немного спокойнее.
Если топать дальше к лесу,за дом азербайджанцев,в котором после них пытался жить местный батюшка,да только какие-то негодники разбомбили ему все окна,и он,не выдержав,смылся из деревни вовсе,стоит маленький домик,в котором жила такая же маленькая баба Настя. Говорили,она была совсем слепа,но я-то помню,как она следила глазами за нашей босоногой компанией из-под толстых линз большущих очков. Рядом с её домом рос огромный тополь,а окна выходили на заросли акации,из-за чего каждый июль мы по вечерней темноте пробирались к ней в полисадник и свистели в зеленые стручки. Однажды летом,тополь срубили,а баба Настя отправилась в последний путь,который у всех здешних заканчивался на горе в лесу,на жутковатом кладбище. Через несколько лет домик слепой старушки снова ожил-туда приехала весьма статная дама с внуками из соседней области. Вся стать её куда-то исчезла,когда через год она отправила внуков домой,а сама осталась в деревне пить с местными алкашами. Как-то вечером с лавочки бабы Паны до нас долетел её пьяный гомон,мол,раньше она жила во второй половине нашего дома,и намерена туда вернуться. Я её,честно говоря,побаивалась. Остальные развлекались с ней как могли. Наша же компания по малолетству,хоть уже и вполне сознательному, как-то вечером решила организовать ей «картошечку». Это такой местый трюк,от которого жертве в пору рехнуться. Я уже не помню всех тонкостей,но в целом выглядело это так: заранее парни находили небольшую молодую картошину, темную нитку и иголку;за полночь они лезли в полисад, насаживали картофан на иглу,туда же как-то закрепляли длинную нитку,присобачивали иголку к оконной раме,прятались в кустах и дергали за веревку,в результате чего,картошина начинала елозить по иголке и стучала по окну. Так могло продолжаться бесконечно:понять в темноте,что происходит,тем более пьяной Любке,было практически невозможно,к тому же,если открыть окно,напряжение нити спадало и картошка переставала неистово биться в окно. Вот так и развлекались иногда по ночам. Потом Любаня легла на операцию,ей оттяпали одну грудь,чем она,напившись, здорово пугала пробегавших мимо ей крыльца мальчишек. А потом куда-то исчезла. Думаю,всем понятно,куда.
С этим домом,кстати,есть еще одна забавная история,которую мы недавно вспоминали.Но для начала следует хорошенько обозначить историю следующего дома по направлению к лесу. Он жутковатый-большая серая деревянная изба,в котором жил престраннейший дядя Ваня. МЕлкими мы его боялись жутко. Сухой жилистый загорелый старик в холщовой рубахе, с кожаной кепкой на голове. Он постоянно смолил самокрутки,пах махоркой,запах которой,кстати,мне очень нравился, общался с бабой Верой( про себя мы называли её Бабой-Ягой за скверный характер и сильное сходство с актером Миллером),гонял нас с Денисом с черемухи,которая росла у него в огороде прямо через дорогу от нас. Как-то мы оказались в деревне на Пасху и утром пошли «христосоваться» по всему селу. Тогда-то и оказалось,что и дядя Ваня очень даже компанейский старикан. Мы тогда даже не думали к нему заходить,хотели прошмыгнуть по улице незамеченными,но он сам вышел на крыльцо,позвал нас в дом и рассовал по всем карманам конфет. Однажды летом черемуху срубили,поставили вокруг огорода новый забор,а дядю Ваню мы больше не видели. Дом довольно долго пустовал. За это время много произошло,в деревне вырыли красивейший пруд,и по соседству с нами купили дом наши друзья Качкины. И вот относительно недавно уже их родственники купили этот Дядьванин дом. Наша постоянная компания к тому времени уже разрослась до стойкого десятка и мы не давали рано уснуть всей Комиссаровке. Возраст стучал по башке всем нам,что пора уже время всяким первым любовям и прочей чепухе,но каждому было немного зазорно становиться парочкой,за которой начнут пристально следить все остальные,и в тайне,конечно,завидовать. И вот тогда у нас обозначилась очередная жертва: Лёкс и Аленка,которая теперь как раз и жил в этом огромном сером доме. Мы гуляли,пришло время «на горшок и спать»,сделали вид,что оставляем парочку попрощаться,а сами нырнули в кусты акации у Бабнастиного дома,и начали подслушивать,давясь от смеха. В итоге,правда, не выдержали и дружно,не сговариваясь гаркнули: «Да поцелуй ты его уже!» , а потом долго выслушивали от Женьки,который был постарше нас,лекцию на тему «что естественно-то не безобразно». В общем,взрослели,как могли))
Напротив стоит большой красивый оранженвый дом,его тоже еще видно из наших окон. Там жил пузатый великан дядя Витя-какой-то бывший председатель совхоза или что-то вроде,короче говоря,серьезная шишка. Жил он там вместе с женой и тёщей, не так давно их схоронил,женился снова и уехал в районный центр,дом долго стоял одичавший,местная шпана,пришедшая на смену нашей шляп-компании,частенько вандальничала на крыльце и таскала яблоки,которые в нашем детстве были предметом большой зависти-нам доставалась лишь «дичка» с деревьев у леса,а эти красивые большие румяные яблоки дядя Витя аккуратно охранял каждый вечер с дубиной и настоящим боевым псом,который однажды,кстати,сорвался с цепи и наделал много шума в Комиссаровке. Когда нам не было еще и десяти,в этот дом привезли девочку Аню-нашу же ровесницу. Каждый вечер бабки на «златом крыльце» перемывали ей косточки, дядьвитина теща,слегка,говорят,уже тронувшаяся к тому времени, проклинала тощую белобрысую девчонку с довольно озлобленным прищуренным взглядом,проклинала как могла,а иногда на полном серьезе гоняла её на полянке перед домом веником. Бабушка моя пересказывала на ночь нам с братом все эти жуткие рассказы,плюс соседка Ленка распускала про неё довольно странные слухи,в моей голове совершенно не укладывающиеся ( видимо,в солнечной Азербайджанской ССР вопросом сексуального воспитания озадачивались с младых ногтей,как и в селе, поэтому я ни черта не понимала из того,что Ленка говорила уже на вполне нормальном русском языке. И Ленка,кстати,она вовсе не Ленка, а Гюнай,как звали её родители,что в переводе значит лунный свет или что-то подобное. В этом году я узнала,что она уже два года как стала мамой.) В общем всё это лишь разжигало наш с братом интерес к этой оторве Ане. Качкины,Женька с Настей, уже жили в доме по соседству,частенько слышали ругань дядьвитиной жены, новую девочку тоже побаивались. Но как-то вечером мы собрались с духом и пошли знакомиться. Хрупкая девочка оказалась довольно милой,никогда с нами не ругалась,охотно играла вместе с нами во второй половине,ходила с нами в лес,на речку и участвовала во всяких наших «аттракционах-смерти» типа того,когда мы взяли у Насти детскую коляску и катались на ней с до ужаса крутой каменистой горы;приходила на Старое крыльцо утром,когда мы еще все только просыпались и уходила позже всех. Она провела с нами два или три лета,точно не помню, засветилась даже на некоторых фотографиях, хоть и отчаянно протестовала этому ( мне кажется,какую-то фотографию я ей даже подарила,но не уверена,хотя очень хочется думать,что у нее остались какие-то воспоминания о нас,потому что пропала она резко и связь с ней потерялась,мы даже не знали откуда она приехала и кем приходилась дяде Вите) Кроме того,что мы всегда были все вместе,мы еще и решили защитить Нюту от мерзкой Ленки и устроили ей настоящую войну. Тогда вся наша толерантоность на корню и сломалась. Потом мы,конечно,всё равно быстро сдружились,но призказка «Ленка из Лесного Матюнино рассказала»,которую успешно ввел в лексикон мой брат за болтливость нашей соседки, сохранилась надолго.
Настины родители купили дом в деревне после того,как погостили у нас,я даже не помню того времени толком,когда они здесь не жили каждое лето. В их доме раньше жили какие-то запойные пастухи, и он был в жутком состоянии,сейчас правда,стал довольно милым и чистеньким благодаря бабушкам,которые там живут с весны и до осени. Самым заветным местом в их доме была маленькая комнатка у крыльца. Там всегда пахло сыростью,было прохладно,единственное окошко долгое время было заколочено,из мебели там была большая старая кровать, громадные часы с маятником,приваленные на столе к стене. В этой комнатке мы могли играть,делиться секретами и прятаться ото всех. Иногда и они сами прятались от нас там,и когда мы со Стасом или с Денисом приходили,стучали в дверь,нам никто долго не открывал,а за стеной явно сопели качкинские носы,мы уходили,а они через какое-то время выбегали на улицу.. Всем иногда же надо побыть в кругу своей семьи))
Их соседкой была та самая баба Вера. Вот уж кого мы боялись больше всех на свете! Грозная,грузная,с палкой в руке, с родинкой на крючковатом носу, она вечно была недовольна нашими выходками. Из всех дачников она признавала только Качкиных,ходила к ним как на дежурство и могла запросто разбудить всю их семью рано утром,топчась на грядке с пионами под их окнами с криком : «Ми-иш! Да у тебя тут кро-от!». И даже когда баба Вера самовольно(!) привела к нам своего приехавшего внука Игоря, это вовсе не означало,что она наконец нас полюбила и приняла за нормальных детей. Орала она на нас будь здоров! Только в эти моменты будто бы забывала,что среди нас её кровинушка: он никогда не был причастен к нашим шалостям,так как вполне искупал вину пойманной в речке и засушенной на крыльце рыбой. Зато Игорь частенько вечерами рассказывал нам всякие байки про свою бабулю. И про то,как она в войну с партизанами жила,и про то,как недавно в огороде встретила НЛО... Кстати говоря, её черствое сердце чуть расстаяло в ту самую Пасху. Но буквально на пару минут,пока она поила нас чаем-из дома выгнала чуть ли не палкой! До сих пор в голове её зычный жеванный голос. А внук её приезжал частенько,стал хорошим другом моего брата,они лазили по лесу в поисках симпатичных мест,иногда даже показывали их мне. Помню,однажды Стас прибежал с прогулки и начал рассказывать мне про какую-то чудо-лестницу в лесу. Оказалось,они нашли две сосны на обрыве,между которыми прибили доски-ступеньки; если забраться на самый верх,видно было всю-всю деревню! С ними же мы построили первый шалаш на опушке,который стал предметом нашей гордости...на один день: утром мы обнаружили,что Ленка со своим младшим братом снесли его,а рядом построили свой,причем сколотив деревья гвоздями,чтоб мы не сломали. Ну и потом месяца полтора мы клепали каждый день шалаши и строили козни нашим на тот момент уже заклятым врагам, к которым,как на зло,привязался еще один наш давний знакомый Андрей. Он приезжал к деду с бабушкой, в дом у самого леса. Его дед работал киномехаником в клубе,мы ходили на сеансы, и как-то раз «по знакомству» Андрей провел нас в дедушкину коморку. Помню огромные бабины с пленкой в кромешной темноте и проектор,направленный в зал на экран. Но как-то продолжительной дружбой с самим Андреем у нас не получилось,хотя играли мы все вмесе частенько. Ну,а возвращаясь к качкинским соседям...Как-то летом Игорь перед отъездом пытался на спор подоить кошку,чем всех дико рассмешил,а на следующий год бабы Веры не стало. С тех пор её дом пустует,а на крыльце несколько лет стояла прислоненной её палочка для ходьбы.
Как-то её избу вскрыли. Говорили,что дети художника. Он жил в следующем,уже крайнем доме в Комиссаровке. Семейка странная,все запойные,все друг на друга руки поднимали,но как-то хозяин семейства успевал выкраивать время для того,чтобы в каждом доме висела его картина. Пару раз я даже видела его за работой. Пейзажи у него получались довольно интересные,но однотипные- слишком яркими были цвета: может,не обошлось без зелёной феи попросту. Что бы там про художникова семью не говорили, а у меня есть одно очень уж теплое воспоминание. В детстве у меня был попугай,летом мы привозили его с собой в деревню. И как-то я мыла клетку,что-то прошляпила,а мой белый волнистый Ричард радостно пометался вокруг прутьев и сиганул в голубую высь. Слёз было пролито...! Потом заметили белую точку в небе,решили для верности оповестить соседей-вдруг прилетит,домашний все-таки. К вечеру была потеряна всякая надежда. Но рано утром следующего дня к нам пришел младший сын художника Миша,в руках у него был наш попугайка. Оказалось,на рассвете он прилетел на их березу. Вот это был момент второго рождения! Мы-то уж думали,всё-или замерз за ночь или кошки съели( Кстати,кошки его потом и съели,только через пару лет. Здесь же,в Матюнино). После этого случая Мишка к нам частенько заходил, мы вместе играли в лапту на опушке леса,а вечерами грызли на крыльце семечки. Где он сейчас-не имею никакого понятия; как-то он приезжал в отпуск из армии,похвастался выбитым зубом,больше ничего памятного. Художник теперь пьянствует где-то на другом конце села,а дом его пуст.
Кстати,об игре в лапту. Она объединила пол Комиссаровки! Предложил нам в нее играть весьма странный (заметь,сколько у нас тут таких развелось) дядька,живший в крайнем доме у леса за дядьваниным домом. Он был интеллигентным,до крайности просто: вечно «Добрый день» да «Добрый вечер», «Как здоровье матушки?». Так и говорил,представляешь? Мы все знали,что он в школе работает. Имени его никто до поры до времени не знал,и между собой называли либо Учителем, либо Водоносчиком,потому что видели мы его только тогда,когда он начинал тоскать вечером воду из колонки под нашими окнами. Настоящим ударом по детским головам было,когда мы узнали,что он учитель физ-куль-ту-ры! Этот тихий дядечка с усами и в шляпе на самом деле физрук? В голове ни у кого не укладывалось. У меня тоже,до того момента,пока я не записалась к нему в секцию в городе. Ну так вот этот самый Саныч сначала научил играть нас в лапту,потом смастерил нам стол для настольного тенниса, и мы все каждый вечер уже проводили с куда большей пользой. Правда,игра в лапту длилась не долго. Стоит для начала объяснить правила. Итак,по словам Саныча,идеальной площадкой была песчаная опушка у леса. Поле делилось на две равные части,а мы- на две равные команды. Игрок от одной команды должен был с помощью биты,похожей на разделочную доску ( мы специально и выпилили её из дерева по образцу с чьей-то кухни), как можно дальше закинуть мяч и добежать до другой половины поля,пока другая команда мяч не взяла в руки. Я не уверена,что это на самом деле правила игры в лапту,но нас научили именно так. И всё бы ничего: каждый вечер мы с пламенем в глазах неслись к опушке,но однажды хмельным ветром к нам занесло Колю Сорокина. Николя-еще один колоритный персонаж на нашей улице. Несмотря на то,что он был младшим ребенком в семье,ему уже перевалило за тридцать. Несмотря на то,что ему перевалило за тридцать, он женился на 15-летней девочке,которую подобрал в соседней деревне. Не смотря на то,что срау же у него родилась дочь, он играл с нами,мелкими,чуть младше его жены. Плюс ко всему, заливался он дО_нельзя. Так вот. Пришел к нам на поле челноком Колян, отобрал доску. Мы стоим,не знаем,что с таким богатырем под градусом делать. А он как ни в чем не бывало,пошатываясь,подкидывает мяч и лупит по нему со всей дури,начинает бежать и при этом с размаху выкидывает себе за спину,где мы рты разинули, доску,что в полете разлетается на две части. Еле увернулись,но кому-то,кажется,в лоб остаток лапты приелетел все-таки.
Ну что,кажется,с этим уголком Комиссаровки всё. Ну есть там еще пару домов. Да кому интересно слушать про престарелых алкашей,которые зимой сожгли все половицы,потому что дрова летом пропили,а в нуки их по избе перемещались на тарзанке,привинченной к крючку для детской люльки?..
Давайте от нашего дома двинем лучше к речке,на которую открывается вид с нашего старого крыльца. Сейчас там никого. После того,как спустили пруд,вода стала грязной и купаться местные там брезгают. А раньше...Ох,что было раньше! Визги были слышны даже в доме. Мы пропадали там с утра и до вечера,приходили многда только чтобы перекусить. После того,как выстроили новый мост, мы,кроме обычной игры в догонялки,придумали новый аттракцион,в котором было четыре уровня «сложности»: прыгнуть в воду с пеньков,которые остались от прежнего моста,и иногда,когда уровень в реке поднимался,их шляпок даже не было видно; затем нужно было прыгнуть с выступавшей из-под моста балки,там уже высота была метра полтора; еще смелее было спрыгнуть с моста; а для самых отважных чемпионов-с перил. Собственно,это было совсем не страшно,одна я стояла минут 20,прежде чем дядя Валера,уставший на меня смотреть,впервые скинул меня с моста. Особым развлечением было купаться в речке во время дождя. Обычно все разбегались по домам и оставалась только наша компания. А купаться под дождем мы решились после одного забавного инцидента. Нам было лет 7-8, был жаркий день,а родители затеяли уборку и в рамках субботника выгребли из сарая все пивные бутылки,хранившиеся там годами. В магазинах в то время еще принимали стеклотарру,и нам предложили такой вот бартер-шантаж: мы идем сдавать две корзины с бутылями,а потом можем идти и купаться хоть до ночи. Допереть под солнцем до магазинов бутылки мы еще смогли. В первом,на который мы расчитывали, не принимали,ну благо все торги тут на одном пяточке-пошли дальше. В итоге принять бутылки согласились лишь в одном магазине и то при условии,что они без этикеток. Что делать? Не тащить же эти тяжеленные корзины назад? Да и к тому же мы уже распланировали,сколько жвачек купим на вырученные деньги... Денис на правах мудрейшего старейшины предложил смывать этикетки с бутылок под пближайшей колонкой. Мы сидели там без преувеличения часа два,проклиная всё на свете. Вдвоем,с двумя корзинами грязных бутылок,которые выскальзывали под водой из рук и разбивались о камни,а этикетки с некоторых ну совершенно не хотели сдираться... В итоге с одной стороны к нам приближались разволновавшиеся родители,которые,кстати,уже искупались и двинулись на поиски пропавших детей, а с другой-огромная грозовая туча. Если честно,я даже не помню,сдали мы тогда это несчастное стекло или плюнули и ушли домой. Помню лишь,что дождь был очень сильным,и после этого дня мы решили не обламываться и купаться по дождем. Однажды даже во время града отсиживались в реке!
Место это,кстати,называется Пожаркой: раньше тут была пожарная станция...Сгорела она,в общем....) От нее остался лишь небольшой погребок,в который мы иногда лазили «на слабо». А однажды нашли там денискиного кота,который сбежал перед самым нашим отъездом в город,и из-за него пришлось продлить отпуск на день. Кстати, о Денисе. Они с родителями приезжали к нам каждое лето. Мы с ним везде ходили вместе, и были лучшими друзьями до определенного возраста. Даже вдвоем выдумывали что-нибудь интересное: то выставки рисунков устраивали на нашей печке,то лепили что-нибудь из песка,то организовывал конкурс причесок,а однажды мы с Качкиными устроили настоящее представление для родителей, и у нас были крутые костюмы-Денису даже настоящую бороду из ниток связали! Ну так вот, в доме по соседству с нами жила пожилая пара: бабушка,всегда вглядывающая из окошка в кустах сирени, и странный безногий дед,который пугал нас всех и почему-то рвал по утрам лопухи у нас под окнами в полисаде. Не помню,чтобы мы с ними общались,не помню,чтоб сильно вздорили,ну так только один раз им стало жалко чернозема из их давно запущенного огорода,вот тогда что-то посабачились. Жили тихо,видели мы их не часто,а потом они как-то незаметно для нас отдали все свои концы, и дом стал пустым. На несколько лет. Пока родители Дениса ни взяли да и купили домушку! О-о,сколько деревянных ног там было расставленно по всему дому и двору! Сколько сил было вложенно в этот участок. Но теперь это милейший домик с уютным двором. Теперь наш дом совсем опустел. Надеюсь,не опустеет,как большинство остальных вокруг.
А теперь предлагаю прогуляться к северу от нашего дома. Вот,по левую руку- дом с замком на дверях. А раньше там жила тётя Фрося. Ох,если ты встретил её,берегись! Она не отпустит тебя,пока не расскажет тебе про всю свою страдальческую жизнь! Даже если ты уже тысячу раз это слушал,даже если сейчас ты стоишь и не слушаешь её вовсе,отвечаешь невпопад,строишь рожи,она только возьмет тебя под локоток по крепче для верности : «А ты давно приехал? В дому-то всё в порядке? С мамкой-папкой приехали? С бабкой? А я-то....я-то ведь сиротой росла...» И как начнет причитать...И отвязаться от нее невозможно. В первый раз посочувствуешь бабушке,прошедшей войну,на фронте побывавшей,мужа потерявшей,и ненароком улыбнешься её матерным частушкам про вождя мирового пролетариата собственного сочинения, но когда она одно и то же заученным текстом рассказывает это каждый день- беги,что есть мочи, даже если она начинает из далека,и ничего беды не предвещает,все равно,она в один момент логически подведет и со слезами на глазах заявит «А я-то...я-то ведь сиротой росла!..»
Дальше стоит домик,к которому я никакого отношения не имею,и плохо представляю,кто там жил. Помню только хромого дядечку,к которому приезжал розовощекий внук. Мы даже вроде бы в детстве общались,но кроме розовых щёк и белесового ёжик ни черта не помню!
В следующем доме живет Женька Ванин-гроза Комиссаровки...ну по крайней мере в детстве,когда он кидался камнями во все,что движется,в том числе и в меня как-то,он был грозой как минимум нашей улицы. Уже полжизни Женька живет без отца и с каждым летом становится всё выше,улыбчивее и как-то мягче. Его дом крыльцо-в-крыльцо,что называется,выходит к дому Вединых. Их теперь уже три брата,хотя в моем детстве было только два,и я их плохо отличала друг от друга по малолетству)) Помню,как Лёкс рассекал на какой-то детской бибике у двора,а Женька аккуратно мастерил дорожные трассы из песка. Помню еще,как они все приходили к Денису играть у нашей еще недостроенной бани. А потом,когда мне было лет четырнадцать,мы все вместе снова стали общаться; и кто бы мог подумать,что я буду взрослеть именно в окружении этих людей,которые всегда были как старшие братья,с которыми можно всем поделиться и не страшно идти по улице! Стоит отметить,что география нашей компании выходит за пределы Комиссаровки. Дальше всего живут Коля и Лёха Юдины-два брата,которые тоже с детства кружили где-то рядом и частенько прыгали с моста нам на головы. Мама всегда путалась в нашем пионерлагере,и главным её вопросом был : «А это кто: Ведины или Юдины?» В общем,мы все были чем-то похожи. Отличался от нас некто Снусмумрик,он же Дикий Бампер, он же просто Лёша. Когда впервые этот парень,старше нас всех,в кожанном черном пальто,с бородой,в темных очках и непременно в кепке, стал приходить к нам на вечерние посиделки,у всей женской половины нашего светского общества волосы становились дыбом. Но потом,кстати,именно он начал медленно,но верно подсаживать меня на альтернативный рок( все началось с кассеты PapaRoach,которую мы с Настей заслушали до дыр),похже к этому приложил руку и свой музыкальный вкус Женёк... И понеслось...Вечерами мы играли в покер,правила которого парням кто-то давно объяснил,но который не имеет ничего общего с обычным покером, позже начали медленно,но все так же верно выпивать,крушить,ломать,влюбляться,мириться,писать друг другу письма... Письма...Все их храню. Самым трогательным было то,что когда кто-то один был в городе,мы писали коллективное письмо из деревни. Если хочешь «злачных» подробностей, то я хорошо помню,когда в 9классе все мои одноклассники напились на природе,я не выпила и капли,подумав,что крепко выпить я бы согласилась только с матюнинской компанией. Далее умолчу-вспоминать про все пьянки:не хватит терпения,да и не зачем))
И мы росли,ширилась география наших летних походов,став чем-то легендарным в первыую очередь для самих себя. И мы росли,менялись наши жизни,семьи,роли,но никто и никогда не забывал,что летом можно приехать в Матюнино,забыть про всё,нацепить старую рубашку,влезть в галоши,засесть на Старом крыльце,и если уж совсем лень что-либо делать,то просто вспоминать,вспоминать,вспоминать....Благо есть,что!
Когда у меня будут внуки,они непременно побегают под огромной ёлкой у моего дома,в стране моего летнего детства.
У каждого человека есть место,которое,несмотря ни на что,всегда оcтанется для него самым родным,независимо от того,родился ли он там или нет,бывает ли он там каждый день или же был лишь однажды. Для меня такое место-этот не так давно забытый Богом уголок,когда-то казавшийся настоящей страной,окруженной лесом и рекой,и там было всегда лето,а каждый закуток хранил в себе что-то сказочное. Мы знали здесь всё.читать дальше Мы были здесь целым детским костяком последнего десятилетия того века. И каждый год к нам кто-то присоединялся,а уезжая домой забирал с собой что-то невероятно теплое и безумно важное для каждого ребенка. Это и теперь аккуратно хранит наша память и сердце. Страна,настоящая страна детства с немыслимыми играми,придуманными на ходу, с огромным старым покосившимся крыльцом,ставшим чем-то культовым в моем сознании, с прыжками в речку с моста(каждый второй причем был кому-то на голову- так и знакоvились с остальной деревней). Страна. Настоящая страна,место которой осталось лишь в памяти. С определенного возраста до сегодняшнего дня она стала чем-то до одури сентиментальным. Приезжая сюда,непременно хотелось кинуться на землю в траву,которая пахла по-прежнему кузнечиками,замляничным вареньем и сенокосом,и пореветь. Потому что только здесь мы понимали: детство кончилось. Окончательно и бесповоротно. Мое детство осталось тут,я заявляю это открыто. И кончилось оно даже ни с первым глотком здешнего спирта. Вовсе нет. Оно кончилось с тем желанием зареветь и вернуть всё назад. Детское желание,не находите? Мне кажется,я такая не одна.
Кстати сказать,далеко не все проникались этим местом. Но те,кто смог понять нас,и прожить хотя бы пару дней в нашей компании,до сих пор бережно хранят часть этого места в сердце. Для меня здесь была совершенно другая жизнь. И почему-то именно сегодня я смогла взглянуть на родное место теми глазами,что были у меня лет 15 назад...) Сегодня я чувствую те запахи,слышу те звуки,но уже не живу той беззаботной детской жизнью. А по-настоящему жила я в детстве только здесь. Я в этом безоговорочна уверена до сих пор.
Всё началось 20 лет назад,когда мои родители,по прошествии полутора лет с моего рождения,оказались здесь и купили большущий дом. Всем они рассказывали: сто метров направо-речка,сто метров налево-лес. И в сущности,за эти 20 лет моя жизнь вполне уложилась в эти двести метров( так уж получилось,что даже после переезда в другой город,меня окружают люди,которые каждое лето упорно СЛЕДили в этом радиусе рядом со мной) . А дом был действительно огромным,столетним. Местные поговаривали,что раньше здесь было что-то публичное...а вот что именно-дальше версии расходились,да плюс мое детское воображение. В доме две половины:одна уже совсем старая,говорили,в ней и до нас никто лет 40 не жил. Каждое лето у нас с Денисом был «судный день»-мы упрашивали отцов сходить с нами во вторую половину, и если же старое крыльцо было местом наших постоянных встреч,то вот за дверью скрывалось что-то жуткое,темное и страшное,куда можно было ходить лишь с фонариками и непременно за руку с папой. Позже,зимой задняя стена дома свалилась в огрод,невыдржав снега,очевидно,и вся загадочность второй половину куда-то исчезла-мы стали там играть. И мои родители мечтали восстановить этот терем... Теперь это лишь часть какой-то прошлой,не моей уже жизни. А той белобрысой сорви-головы,бегавшей между домами по простому адресу: Лесное Матюнино,Комиссаровка. Несколько домов на бугре между лесом и речкой,в отрыве от остального мира. Все новости с «большой земли» приходили нам лишь по выходным,когда приезжали родители или друзья погостить.
Напротив-разрушенный дом с выбитыми стеклами и разрушенным двором. Я помню,когда он еще стоял с заколоченными окнами,совершенно мертвым. Под шиферной крышей каждое лето селились ворбьи. А здесь,кстати,всегда было лето. Зиму я видела здесь лишь однажды,да еще как-то во сне:на закате пошел хлопьями снег. Так вот,довольно скоро дом напротив ожил-туда заехала семья азербайджанцев. Летом к нам приезжал погостить Денис с родителями,и мы играли с детьми наших новых соседей,постепенно учили их русскому, сами запоминая кое-какие незнакомые слова.
Чуть дальше,но все еще на нашем пяточке,-еще один заколоченный дом. Раньше там была главная бабушкина тусовка: каждый вечер к бабе Пане подтягивались старушки со всей улицы. Мне они запомнились со словами на «Златом крыльце сидели»,потому что каждый вечер они рядком плавно заливались позолотой заходящего за речкой солнца. У бабы Паны был огород с баней по-черному и с настоящим чучелом с ведром на голове и вечнми воронами на руках-жердях. Еще у нее был муж дядя Вася,который,собственно,раньше и жил в нашем доме, и дочь Галя-старая дева необъятных рамеров в розовых сарафанах,ходившая с коромыслом на плечах поливать грядки. Еще у бабы Паны была белоснежная вставная челюсть,кажется,во все 32 зуба,которую она однажды лихо вытащила прямо изо рта,чем немало меня напугала. Летом они ходили с нами за ягодами,а потом варили варенье на лужайке у дома прямо на костре. Зимой же «приглядывали» за нашим домом-собирали всё,что плохо лежит у бестолковых дачников. Этим летом мы с мамой не чокаясь хлопнули по стопке коньяка за нашу соседскую троицу. Без них стало тихо. Хотя,что греха таить,немного спокойнее.
Если топать дальше к лесу,за дом азербайджанцев,в котором после них пытался жить местный батюшка,да только какие-то негодники разбомбили ему все окна,и он,не выдержав,смылся из деревни вовсе,стоит маленький домик,в котором жила такая же маленькая баба Настя. Говорили,она была совсем слепа,но я-то помню,как она следила глазами за нашей босоногой компанией из-под толстых линз большущих очков. Рядом с её домом рос огромный тополь,а окна выходили на заросли акации,из-за чего каждый июль мы по вечерней темноте пробирались к ней в полисадник и свистели в зеленые стручки. Однажды летом,тополь срубили,а баба Настя отправилась в последний путь,который у всех здешних заканчивался на горе в лесу,на жутковатом кладбище. Через несколько лет домик слепой старушки снова ожил-туда приехала весьма статная дама с внуками из соседней области. Вся стать её куда-то исчезла,когда через год она отправила внуков домой,а сама осталась в деревне пить с местными алкашами. Как-то вечером с лавочки бабы Паны до нас долетел её пьяный гомон,мол,раньше она жила во второй половине нашего дома,и намерена туда вернуться. Я её,честно говоря,побаивалась. Остальные развлекались с ней как могли. Наша же компания по малолетству,хоть уже и вполне сознательному, как-то вечером решила организовать ей «картошечку». Это такой местый трюк,от которого жертве в пору рехнуться. Я уже не помню всех тонкостей,но в целом выглядело это так: заранее парни находили небольшую молодую картошину, темную нитку и иголку;за полночь они лезли в полисад, насаживали картофан на иглу,туда же как-то закрепляли длинную нитку,присобачивали иголку к оконной раме,прятались в кустах и дергали за веревку,в результате чего,картошина начинала елозить по иголке и стучала по окну. Так могло продолжаться бесконечно:понять в темноте,что происходит,тем более пьяной Любке,было практически невозможно,к тому же,если открыть окно,напряжение нити спадало и картошка переставала неистово биться в окно. Вот так и развлекались иногда по ночам. Потом Любаня легла на операцию,ей оттяпали одну грудь,чем она,напившись, здорово пугала пробегавших мимо ей крыльца мальчишек. А потом куда-то исчезла. Думаю,всем понятно,куда.
С этим домом,кстати,есть еще одна забавная история,которую мы недавно вспоминали.Но для начала следует хорошенько обозначить историю следующего дома по направлению к лесу. Он жутковатый-большая серая деревянная изба,в котором жил престраннейший дядя Ваня. МЕлкими мы его боялись жутко. Сухой жилистый загорелый старик в холщовой рубахе, с кожаной кепкой на голове. Он постоянно смолил самокрутки,пах махоркой,запах которой,кстати,мне очень нравился, общался с бабой Верой( про себя мы называли её Бабой-Ягой за скверный характер и сильное сходство с актером Миллером),гонял нас с Денисом с черемухи,которая росла у него в огороде прямо через дорогу от нас. Как-то мы оказались в деревне на Пасху и утром пошли «христосоваться» по всему селу. Тогда-то и оказалось,что и дядя Ваня очень даже компанейский старикан. Мы тогда даже не думали к нему заходить,хотели прошмыгнуть по улице незамеченными,но он сам вышел на крыльцо,позвал нас в дом и рассовал по всем карманам конфет. Однажды летом черемуху срубили,поставили вокруг огорода новый забор,а дядю Ваню мы больше не видели. Дом довольно долго пустовал. За это время много произошло,в деревне вырыли красивейший пруд,и по соседству с нами купили дом наши друзья Качкины. И вот относительно недавно уже их родственники купили этот Дядьванин дом. Наша постоянная компания к тому времени уже разрослась до стойкого десятка и мы не давали рано уснуть всей Комиссаровке. Возраст стучал по башке всем нам,что пора уже время всяким первым любовям и прочей чепухе,но каждому было немного зазорно становиться парочкой,за которой начнут пристально следить все остальные,и в тайне,конечно,завидовать. И вот тогда у нас обозначилась очередная жертва: Лёкс и Аленка,которая теперь как раз и жил в этом огромном сером доме. Мы гуляли,пришло время «на горшок и спать»,сделали вид,что оставляем парочку попрощаться,а сами нырнули в кусты акации у Бабнастиного дома,и начали подслушивать,давясь от смеха. В итоге,правда, не выдержали и дружно,не сговариваясь гаркнули: «Да поцелуй ты его уже!» , а потом долго выслушивали от Женьки,который был постарше нас,лекцию на тему «что естественно-то не безобразно». В общем,взрослели,как могли))
Напротив стоит большой красивый оранженвый дом,его тоже еще видно из наших окон. Там жил пузатый великан дядя Витя-какой-то бывший председатель совхоза или что-то вроде,короче говоря,серьезная шишка. Жил он там вместе с женой и тёщей, не так давно их схоронил,женился снова и уехал в районный центр,дом долго стоял одичавший,местная шпана,пришедшая на смену нашей шляп-компании,частенько вандальничала на крыльце и таскала яблоки,которые в нашем детстве были предметом большой зависти-нам доставалась лишь «дичка» с деревьев у леса,а эти красивые большие румяные яблоки дядя Витя аккуратно охранял каждый вечер с дубиной и настоящим боевым псом,который однажды,кстати,сорвался с цепи и наделал много шума в Комиссаровке. Когда нам не было еще и десяти,в этот дом привезли девочку Аню-нашу же ровесницу. Каждый вечер бабки на «златом крыльце» перемывали ей косточки, дядьвитина теща,слегка,говорят,уже тронувшаяся к тому времени, проклинала тощую белобрысую девчонку с довольно озлобленным прищуренным взглядом,проклинала как могла,а иногда на полном серьезе гоняла её на полянке перед домом веником. Бабушка моя пересказывала на ночь нам с братом все эти жуткие рассказы,плюс соседка Ленка распускала про неё довольно странные слухи,в моей голове совершенно не укладывающиеся ( видимо,в солнечной Азербайджанской ССР вопросом сексуального воспитания озадачивались с младых ногтей,как и в селе, поэтому я ни черта не понимала из того,что Ленка говорила уже на вполне нормальном русском языке. И Ленка,кстати,она вовсе не Ленка, а Гюнай,как звали её родители,что в переводе значит лунный свет или что-то подобное. В этом году я узнала,что она уже два года как стала мамой.) В общем всё это лишь разжигало наш с братом интерес к этой оторве Ане. Качкины,Женька с Настей, уже жили в доме по соседству,частенько слышали ругань дядьвитиной жены, новую девочку тоже побаивались. Но как-то вечером мы собрались с духом и пошли знакомиться. Хрупкая девочка оказалась довольно милой,никогда с нами не ругалась,охотно играла вместе с нами во второй половине,ходила с нами в лес,на речку и участвовала во всяких наших «аттракционах-смерти» типа того,когда мы взяли у Насти детскую коляску и катались на ней с до ужаса крутой каменистой горы;приходила на Старое крыльцо утром,когда мы еще все только просыпались и уходила позже всех. Она провела с нами два или три лета,точно не помню, засветилась даже на некоторых фотографиях, хоть и отчаянно протестовала этому ( мне кажется,какую-то фотографию я ей даже подарила,но не уверена,хотя очень хочется думать,что у нее остались какие-то воспоминания о нас,потому что пропала она резко и связь с ней потерялась,мы даже не знали откуда она приехала и кем приходилась дяде Вите) Кроме того,что мы всегда были все вместе,мы еще и решили защитить Нюту от мерзкой Ленки и устроили ей настоящую войну. Тогда вся наша толерантоность на корню и сломалась. Потом мы,конечно,всё равно быстро сдружились,но призказка «Ленка из Лесного Матюнино рассказала»,которую успешно ввел в лексикон мой брат за болтливость нашей соседки, сохранилась надолго.
Настины родители купили дом в деревне после того,как погостили у нас,я даже не помню того времени толком,когда они здесь не жили каждое лето. В их доме раньше жили какие-то запойные пастухи, и он был в жутком состоянии,сейчас правда,стал довольно милым и чистеньким благодаря бабушкам,которые там живут с весны и до осени. Самым заветным местом в их доме была маленькая комнатка у крыльца. Там всегда пахло сыростью,было прохладно,единственное окошко долгое время было заколочено,из мебели там была большая старая кровать, громадные часы с маятником,приваленные на столе к стене. В этой комнатке мы могли играть,делиться секретами и прятаться ото всех. Иногда и они сами прятались от нас там,и когда мы со Стасом или с Денисом приходили,стучали в дверь,нам никто долго не открывал,а за стеной явно сопели качкинские носы,мы уходили,а они через какое-то время выбегали на улицу.. Всем иногда же надо побыть в кругу своей семьи))
Их соседкой была та самая баба Вера. Вот уж кого мы боялись больше всех на свете! Грозная,грузная,с палкой в руке, с родинкой на крючковатом носу, она вечно была недовольна нашими выходками. Из всех дачников она признавала только Качкиных,ходила к ним как на дежурство и могла запросто разбудить всю их семью рано утром,топчась на грядке с пионами под их окнами с криком : «Ми-иш! Да у тебя тут кро-от!». И даже когда баба Вера самовольно(!) привела к нам своего приехавшего внука Игоря, это вовсе не означало,что она наконец нас полюбила и приняла за нормальных детей. Орала она на нас будь здоров! Только в эти моменты будто бы забывала,что среди нас её кровинушка: он никогда не был причастен к нашим шалостям,так как вполне искупал вину пойманной в речке и засушенной на крыльце рыбой. Зато Игорь частенько вечерами рассказывал нам всякие байки про свою бабулю. И про то,как она в войну с партизанами жила,и про то,как недавно в огороде встретила НЛО... Кстати говоря, её черствое сердце чуть расстаяло в ту самую Пасху. Но буквально на пару минут,пока она поила нас чаем-из дома выгнала чуть ли не палкой! До сих пор в голове её зычный жеванный голос. А внук её приезжал частенько,стал хорошим другом моего брата,они лазили по лесу в поисках симпатичных мест,иногда даже показывали их мне. Помню,однажды Стас прибежал с прогулки и начал рассказывать мне про какую-то чудо-лестницу в лесу. Оказалось,они нашли две сосны на обрыве,между которыми прибили доски-ступеньки; если забраться на самый верх,видно было всю-всю деревню! С ними же мы построили первый шалаш на опушке,который стал предметом нашей гордости...на один день: утром мы обнаружили,что Ленка со своим младшим братом снесли его,а рядом построили свой,причем сколотив деревья гвоздями,чтоб мы не сломали. Ну и потом месяца полтора мы клепали каждый день шалаши и строили козни нашим на тот момент уже заклятым врагам, к которым,как на зло,привязался еще один наш давний знакомый Андрей. Он приезжал к деду с бабушкой, в дом у самого леса. Его дед работал киномехаником в клубе,мы ходили на сеансы, и как-то раз «по знакомству» Андрей провел нас в дедушкину коморку. Помню огромные бабины с пленкой в кромешной темноте и проектор,направленный в зал на экран. Но как-то продолжительной дружбой с самим Андреем у нас не получилось,хотя играли мы все вмесе частенько. Ну,а возвращаясь к качкинским соседям...Как-то летом Игорь перед отъездом пытался на спор подоить кошку,чем всех дико рассмешил,а на следующий год бабы Веры не стало. С тех пор её дом пустует,а на крыльце несколько лет стояла прислоненной её палочка для ходьбы.
Как-то её избу вскрыли. Говорили,что дети художника. Он жил в следующем,уже крайнем доме в Комиссаровке. Семейка странная,все запойные,все друг на друга руки поднимали,но как-то хозяин семейства успевал выкраивать время для того,чтобы в каждом доме висела его картина. Пару раз я даже видела его за работой. Пейзажи у него получались довольно интересные,но однотипные- слишком яркими были цвета: может,не обошлось без зелёной феи попросту. Что бы там про художникова семью не говорили, а у меня есть одно очень уж теплое воспоминание. В детстве у меня был попугай,летом мы привозили его с собой в деревню. И как-то я мыла клетку,что-то прошляпила,а мой белый волнистый Ричард радостно пометался вокруг прутьев и сиганул в голубую высь. Слёз было пролито...! Потом заметили белую точку в небе,решили для верности оповестить соседей-вдруг прилетит,домашний все-таки. К вечеру была потеряна всякая надежда. Но рано утром следующего дня к нам пришел младший сын художника Миша,в руках у него был наш попугайка. Оказалось,на рассвете он прилетел на их березу. Вот это был момент второго рождения! Мы-то уж думали,всё-или замерз за ночь или кошки съели( Кстати,кошки его потом и съели,только через пару лет. Здесь же,в Матюнино). После этого случая Мишка к нам частенько заходил, мы вместе играли в лапту на опушке леса,а вечерами грызли на крыльце семечки. Где он сейчас-не имею никакого понятия; как-то он приезжал в отпуск из армии,похвастался выбитым зубом,больше ничего памятного. Художник теперь пьянствует где-то на другом конце села,а дом его пуст.
Кстати,об игре в лапту. Она объединила пол Комиссаровки! Предложил нам в нее играть весьма странный (заметь,сколько у нас тут таких развелось) дядька,живший в крайнем доме у леса за дядьваниным домом. Он был интеллигентным,до крайности просто: вечно «Добрый день» да «Добрый вечер», «Как здоровье матушки?». Так и говорил,представляешь? Мы все знали,что он в школе работает. Имени его никто до поры до времени не знал,и между собой называли либо Учителем, либо Водоносчиком,потому что видели мы его только тогда,когда он начинал тоскать вечером воду из колонки под нашими окнами. Настоящим ударом по детским головам было,когда мы узнали,что он учитель физ-куль-ту-ры! Этот тихий дядечка с усами и в шляпе на самом деле физрук? В голове ни у кого не укладывалось. У меня тоже,до того момента,пока я не записалась к нему в секцию в городе. Ну так вот этот самый Саныч сначала научил играть нас в лапту,потом смастерил нам стол для настольного тенниса, и мы все каждый вечер уже проводили с куда большей пользой. Правда,игра в лапту длилась не долго. Стоит для начала объяснить правила. Итак,по словам Саныча,идеальной площадкой была песчаная опушка у леса. Поле делилось на две равные части,а мы- на две равные команды. Игрок от одной команды должен был с помощью биты,похожей на разделочную доску ( мы специально и выпилили её из дерева по образцу с чьей-то кухни), как можно дальше закинуть мяч и добежать до другой половины поля,пока другая команда мяч не взяла в руки. Я не уверена,что это на самом деле правила игры в лапту,но нас научили именно так. И всё бы ничего: каждый вечер мы с пламенем в глазах неслись к опушке,но однажды хмельным ветром к нам занесло Колю Сорокина. Николя-еще один колоритный персонаж на нашей улице. Несмотря на то,что он был младшим ребенком в семье,ему уже перевалило за тридцать. Несмотря на то,что ему перевалило за тридцать, он женился на 15-летней девочке,которую подобрал в соседней деревне. Не смотря на то,что срау же у него родилась дочь, он играл с нами,мелкими,чуть младше его жены. Плюс ко всему, заливался он дО_нельзя. Так вот. Пришел к нам на поле челноком Колян, отобрал доску. Мы стоим,не знаем,что с таким богатырем под градусом делать. А он как ни в чем не бывало,пошатываясь,подкидывает мяч и лупит по нему со всей дури,начинает бежать и при этом с размаху выкидывает себе за спину,где мы рты разинули, доску,что в полете разлетается на две части. Еле увернулись,но кому-то,кажется,в лоб остаток лапты приелетел все-таки.
Ну что,кажется,с этим уголком Комиссаровки всё. Ну есть там еще пару домов. Да кому интересно слушать про престарелых алкашей,которые зимой сожгли все половицы,потому что дрова летом пропили,а в нуки их по избе перемещались на тарзанке,привинченной к крючку для детской люльки?..
Давайте от нашего дома двинем лучше к речке,на которую открывается вид с нашего старого крыльца. Сейчас там никого. После того,как спустили пруд,вода стала грязной и купаться местные там брезгают. А раньше...Ох,что было раньше! Визги были слышны даже в доме. Мы пропадали там с утра и до вечера,приходили многда только чтобы перекусить. После того,как выстроили новый мост, мы,кроме обычной игры в догонялки,придумали новый аттракцион,в котором было четыре уровня «сложности»: прыгнуть в воду с пеньков,которые остались от прежнего моста,и иногда,когда уровень в реке поднимался,их шляпок даже не было видно; затем нужно было прыгнуть с выступавшей из-под моста балки,там уже высота была метра полтора; еще смелее было спрыгнуть с моста; а для самых отважных чемпионов-с перил. Собственно,это было совсем не страшно,одна я стояла минут 20,прежде чем дядя Валера,уставший на меня смотреть,впервые скинул меня с моста. Особым развлечением было купаться в речке во время дождя. Обычно все разбегались по домам и оставалась только наша компания. А купаться под дождем мы решились после одного забавного инцидента. Нам было лет 7-8, был жаркий день,а родители затеяли уборку и в рамках субботника выгребли из сарая все пивные бутылки,хранившиеся там годами. В магазинах в то время еще принимали стеклотарру,и нам предложили такой вот бартер-шантаж: мы идем сдавать две корзины с бутылями,а потом можем идти и купаться хоть до ночи. Допереть под солнцем до магазинов бутылки мы еще смогли. В первом,на который мы расчитывали, не принимали,ну благо все торги тут на одном пяточке-пошли дальше. В итоге принять бутылки согласились лишь в одном магазине и то при условии,что они без этикеток. Что делать? Не тащить же эти тяжеленные корзины назад? Да и к тому же мы уже распланировали,сколько жвачек купим на вырученные деньги... Денис на правах мудрейшего старейшины предложил смывать этикетки с бутылок под пближайшей колонкой. Мы сидели там без преувеличения часа два,проклиная всё на свете. Вдвоем,с двумя корзинами грязных бутылок,которые выскальзывали под водой из рук и разбивались о камни,а этикетки с некоторых ну совершенно не хотели сдираться... В итоге с одной стороны к нам приближались разволновавшиеся родители,которые,кстати,уже искупались и двинулись на поиски пропавших детей, а с другой-огромная грозовая туча. Если честно,я даже не помню,сдали мы тогда это несчастное стекло или плюнули и ушли домой. Помню лишь,что дождь был очень сильным,и после этого дня мы решили не обламываться и купаться по дождем. Однажды даже во время града отсиживались в реке!
Место это,кстати,называется Пожаркой: раньше тут была пожарная станция...Сгорела она,в общем....) От нее остался лишь небольшой погребок,в который мы иногда лазили «на слабо». А однажды нашли там денискиного кота,который сбежал перед самым нашим отъездом в город,и из-за него пришлось продлить отпуск на день. Кстати, о Денисе. Они с родителями приезжали к нам каждое лето. Мы с ним везде ходили вместе, и были лучшими друзьями до определенного возраста. Даже вдвоем выдумывали что-нибудь интересное: то выставки рисунков устраивали на нашей печке,то лепили что-нибудь из песка,то организовывал конкурс причесок,а однажды мы с Качкиными устроили настоящее представление для родителей, и у нас были крутые костюмы-Денису даже настоящую бороду из ниток связали! Ну так вот, в доме по соседству с нами жила пожилая пара: бабушка,всегда вглядывающая из окошка в кустах сирени, и странный безногий дед,который пугал нас всех и почему-то рвал по утрам лопухи у нас под окнами в полисаде. Не помню,чтобы мы с ними общались,не помню,чтоб сильно вздорили,ну так только один раз им стало жалко чернозема из их давно запущенного огорода,вот тогда что-то посабачились. Жили тихо,видели мы их не часто,а потом они как-то незаметно для нас отдали все свои концы, и дом стал пустым. На несколько лет. Пока родители Дениса ни взяли да и купили домушку! О-о,сколько деревянных ног там было расставленно по всему дому и двору! Сколько сил было вложенно в этот участок. Но теперь это милейший домик с уютным двором. Теперь наш дом совсем опустел. Надеюсь,не опустеет,как большинство остальных вокруг.
А теперь предлагаю прогуляться к северу от нашего дома. Вот,по левую руку- дом с замком на дверях. А раньше там жила тётя Фрося. Ох,если ты встретил её,берегись! Она не отпустит тебя,пока не расскажет тебе про всю свою страдальческую жизнь! Даже если ты уже тысячу раз это слушал,даже если сейчас ты стоишь и не слушаешь её вовсе,отвечаешь невпопад,строишь рожи,она только возьмет тебя под локоток по крепче для верности : «А ты давно приехал? В дому-то всё в порядке? С мамкой-папкой приехали? С бабкой? А я-то....я-то ведь сиротой росла...» И как начнет причитать...И отвязаться от нее невозможно. В первый раз посочувствуешь бабушке,прошедшей войну,на фронте побывавшей,мужа потерявшей,и ненароком улыбнешься её матерным частушкам про вождя мирового пролетариата собственного сочинения, но когда она одно и то же заученным текстом рассказывает это каждый день- беги,что есть мочи, даже если она начинает из далека,и ничего беды не предвещает,все равно,она в один момент логически подведет и со слезами на глазах заявит «А я-то...я-то ведь сиротой росла!..»
Дальше стоит домик,к которому я никакого отношения не имею,и плохо представляю,кто там жил. Помню только хромого дядечку,к которому приезжал розовощекий внук. Мы даже вроде бы в детстве общались,но кроме розовых щёк и белесового ёжик ни черта не помню!
В следующем доме живет Женька Ванин-гроза Комиссаровки...ну по крайней мере в детстве,когда он кидался камнями во все,что движется,в том числе и в меня как-то,он был грозой как минимум нашей улицы. Уже полжизни Женька живет без отца и с каждым летом становится всё выше,улыбчивее и как-то мягче. Его дом крыльцо-в-крыльцо,что называется,выходит к дому Вединых. Их теперь уже три брата,хотя в моем детстве было только два,и я их плохо отличала друг от друга по малолетству)) Помню,как Лёкс рассекал на какой-то детской бибике у двора,а Женька аккуратно мастерил дорожные трассы из песка. Помню еще,как они все приходили к Денису играть у нашей еще недостроенной бани. А потом,когда мне было лет четырнадцать,мы все вместе снова стали общаться; и кто бы мог подумать,что я буду взрослеть именно в окружении этих людей,которые всегда были как старшие братья,с которыми можно всем поделиться и не страшно идти по улице! Стоит отметить,что география нашей компании выходит за пределы Комиссаровки. Дальше всего живут Коля и Лёха Юдины-два брата,которые тоже с детства кружили где-то рядом и частенько прыгали с моста нам на головы. Мама всегда путалась в нашем пионерлагере,и главным её вопросом был : «А это кто: Ведины или Юдины?» В общем,мы все были чем-то похожи. Отличался от нас некто Снусмумрик,он же Дикий Бампер, он же просто Лёша. Когда впервые этот парень,старше нас всех,в кожанном черном пальто,с бородой,в темных очках и непременно в кепке, стал приходить к нам на вечерние посиделки,у всей женской половины нашего светского общества волосы становились дыбом. Но потом,кстати,именно он начал медленно,но верно подсаживать меня на альтернативный рок( все началось с кассеты PapaRoach,которую мы с Настей заслушали до дыр),похже к этому приложил руку и свой музыкальный вкус Женёк... И понеслось...Вечерами мы играли в покер,правила которого парням кто-то давно объяснил,но который не имеет ничего общего с обычным покером, позже начали медленно,но все так же верно выпивать,крушить,ломать,влюбляться,мириться,писать друг другу письма... Письма...Все их храню. Самым трогательным было то,что когда кто-то один был в городе,мы писали коллективное письмо из деревни. Если хочешь «злачных» подробностей, то я хорошо помню,когда в 9классе все мои одноклассники напились на природе,я не выпила и капли,подумав,что крепко выпить я бы согласилась только с матюнинской компанией. Далее умолчу-вспоминать про все пьянки:не хватит терпения,да и не зачем))
И мы росли,ширилась география наших летних походов,став чем-то легендарным в первыую очередь для самих себя. И мы росли,менялись наши жизни,семьи,роли,но никто и никогда не забывал,что летом можно приехать в Матюнино,забыть про всё,нацепить старую рубашку,влезть в галоши,засесть на Старом крыльце,и если уж совсем лень что-либо делать,то просто вспоминать,вспоминать,вспоминать....Благо есть,что!
Когда у меня будут внуки,они непременно побегают под огромной ёлкой у моего дома,в стране моего летнего детства.
